И её изнасиловали

Бывшая «татушка» Лена Катина поведала Лере Кудрявцевой «тайну, от которой мороз по коже», если выражаться громким языком НТВ.


Фото: Моё

Эта тайна стала ключевой в анонсе выходящей программы.

Тайна заключается в том, что когда Лене было 11 лет, её изнасиловали.


Процитирую:

До сих пор помню его лицо. Было так мерзко.

Новости СМИ2

.. Это было ужасно мерзко. Я сейчас об этом рассказываю без слез, потому что это проработано с психологом. Я очень долго работала. Готова об этом говорить, чтобы помочь другим подросткам с этим справиться.

Хочу посоветовать всем селебам, решившим рассказать о том, как их кто-то когда-то изнасиловал, объективно оценить уровень собственной востребованности и популярности.

Когда о пережитом изнасиловании рассказывает на пике собственной популярности и влияния Опра Уинфри, то происходит следующее:

а) Люди ей безоговорочно верят.

Какой смысл Опре врать? Она и без истории о том, как её изнасиловали, -- самая популярная, крайне влиятельная (попасть к ней на шоу -- честь для президента любой страны) и очень богатая женщина с состоянием в 2,5 миллиарда долларов США.

б) Люди понимают, что у Опры -- достаточно сил, влияния и ресурсов, чтобы действительно помочь тем, кто пережил насилие.

Когда о том, как их изнасиловали, рассказывают на жёлтых ток-шоу или в гостях у ютуберов-однодневок селебы позавчерашнего дня вроде Катиной или Костюшкина, и вокруг этих их откровений строится целая программа, то лично у меня возникает странное ощущение.

Во-первых, я не могу сказать, что верю им на 100 процентов. Вот Опре я верю, а Катиной и Костюшкину -- ну, фиг знает: было ли, не было ли. Есть ли смысл им врать? Да, есть: чем ещё им привлечь внимание к своим никому не интересным персонам?

Во-вторых, пусть бы и было. Мы же можем допустить, что врут? Почему бы не допустить обратное?

Допустим, что не врут.

Опру Уинфри пережитое ею в детстве насилие не определяет. Общество об этом знает, но Опра -- это Опра, а не «Опра, которую в детстве изнасиловали».

А вот Костюшкин -- это «тот, которого в детстве изнасиловали». Теперь и Лена Катина -- «та, которую в детстве изнасиловали».

Больше они ни с чем не ассоциируются и не будут.

В этом нет ничего постыдного, но и отваги какой-то там неимоверной, которую им пытаются приписать, тоже нет.

Отвага -- это когда говорят те, которым невыгодно об этом говорить.

И Костюшкину, и Катиной истории о том, что их в детстве изнасиловали, выгодны. Вот я о них написала, например, а не было бы этих историй -- не написала бы. Кто бы их вспомнил?

Верю ли я им? Не знаю. Может, было. Может, не было.

Помогли ли они кому-то своими рассказами? Только программам, которые их показали: рейтинги были выше, чем если бы этих историй не было. Вот и всё.

Какие чувства вызывают у вас откровения селебов категории «омега» о том, что их изнасиловали?